ИСТОРИЯ ПОИСКА СЛЕДСТВЕННОГО ДЕЛА

Франтов Борис Александрович, поиск материалов о репрессиях

часть 1 — вы сейчас читаете

часть 2 — О чём рассказало следственное дело — http://mygeni.ru/investigation_file/

часть 3 — Как я получила лагерное дело прадеда — http://mygeni.ru/my_articles/get_a_file/

часть 4 — #Азбука_генеалога. Лагерное дело — http://mygeni.ru/my_articles/ag_lager/

В семье никогда (на моей памяти) не скрывалось, что среди родных были репрессированные. В частности, про прадедушку говорилось, что его арестовали в конце 1930-х и он умер в лагере. В середине 1950-х реабилитировали и бабушке, как его дочери, выплатили несколько сотен руб.

Со слов прабабушки я записала, что он 1896гр и познакомились они в Темникове, где оба жили.Я пыталась найти Бориса Александровича в различных базах репрессированных. Но единственное место, где я увидела его имя был вот такой список: http://old.memo.ru/history/arkiv/listf.htm. Было понятно, что эти люди подверглись репрессиям. Но что и где о них искать?

Как оказалось позже — это старый список Мемориала с фамилиями тех о ком в их архиве есть анкеты репрессированных, заполненные в конце прошлого века. Но это я уже узнала гораздо позже.

Прабабушка рассказывала мне, что у прадеда была вторая семья. Он женился на Галине, секретаре Островского, и у него был сын Рудольф, который стал детским врачом. Хорошо — ищем.

Эта информация нашлась быстро: «Алексеева Галина Мартыновна — один из добровольных секретарей писателя в период его работы в Москве над первой книгой романа «Как закалялась сталь». С помощью сайта ВГД мне быстро удалось найти информацию о младшем сыне моего прадеда. А по ней нашла и его сына. Но вот связаться с ним не получается.

Небольшое отступление о пользе периодического поиска в интернете. В процессе подготовки этой публикации ещё раз побывала на сайте института,, где работает мой родственник, хотела проверить старую ссылку на фотографию. Меня ждало неожиданное известие – оказалось, что бабушкин брат по отцу всё ещё работает! Я даже смогла увидеть и его фотографию. А в предыдущие разы я этого не находила.

Время шло, росло дерево. Углублялись корни, подрастали новые веточки у нашего древа. Появлялись новые сайты про репрессии, на которых подробно был расписан алгоритм поиска. Даже на госуслугах появилась форма запроса в ФСБ.

Я читала, сохраняла материалы о поисках репрессированных. Но всё никак не могла решиться подать запрос в ФСБ. Глубоко внутри меня что-то сопротивлялось обращению в это ведомство.

Постоянно читала истории, как люди ищут и находят дела своих родных. На сайте Открытый список https://ru.openlist.wiki/ появилось довольно много Франтовых, но моего так и не было. Не было о нём информации ни на сайте про первую мировую, ни на каких других. Был человек и нет человека.

Я оцифровала его фотографии и письма. Выловила оттуда крупицы информации, какие смогла. Составила биографическую справку.

Наконец я решилась и в 8 июля 2019 года отправила через госуслуги запрос. «Я ищу информацию о моем репрессированном родственнике — прадеде ­­— Франтове Борисе Александровиче, 1896 года рождения, место рождения (предполагаемое) — г. Темников, пребывание на момент ареста (предполагаемое) — г. Москва, был арестован в 1937-38 гг и умер в заключении.»

Но тут меня ждало разочарование. 29 июля я получила ответ, что мой запрос перенаправлен в ГИАЦ МВД России. Центральный архив ФСБ, Управление ФСБ России по Республике Мордовия, Управление ФСБ России по Москве и Московской области, управления ФСБ России по Самарской и Ульяновской областям документальными материалами по в отношении Франтова Б.А. не располагают.

Я собрала волю в кулак и написала письмо предполагаемому внуку моего прадеда. Надеялась, что может быть в их семье сохранилась справка о реабилитации и там можно будет узнать подробности. Отправила ему на рабочую почту, которую нашла на одном из сайтов. Но письмо вернулось – этот адрес уже не работал.

Прежде, чем писать дальнейшие запросы я обратилась в Темниковский ЗАГС о получении справки о рождении на бабушку. Письмо-запрос я отправила по электронной почте. После принятия запроса я уточнила: начиная с какого года у них хранятся записи в ЗАГСЕ? Я, мол, решаю вопрос куда обращаться за розыском сведений о браке родителей бабушки. И, о чудо! Мне написали, что они нашли этот брак в том же 1919 году! И что бы я прислала им официальный запрос.

3 сентября я получила письмо из ГИАЦ МВД, что они не имеют документов в отношении Франтова Бориса Александровича, 1896 года рождения, уроженца города Темников Республики Мордовия и сведениями о применении политической репрессии, аресте, судимости, нахождении в местах лишения свободы, в ссылке, высылке, на спецпоселении и другими данными в отношении указанного лица не располагают.

7 сентября я получила справку о рождении бабушки, но к моему огорчению там не было ни годов, ни места рождения её родителей, даже их отчеств не было, а также никаких иных сведений. А вот справку о браке я не смогла получить. Архивист ЗАГСа проверила снова все документы и попросила свидетельство о смерти хотя бы одного их супругов. Фотографию свидетельства о смерти прабабушки у меня уже была. Но! Она умерла с фамилией второго мужа… всё – тупик, справка осталась в архиве ЗАГСа. Оформила запрос о розыске документа о втором браке. Срок 1-3 месяца, но не известно найдут ли.

. Позже пришёл ответ, что без района, где был прописан один из супругов они найти запись не могут. Скоро ЗАГСы смогут искать информацию в электронной базе, надеюсь, что теперь получится найти сведения об этом браке.

12 сентября узнала, что Музей истории ГУЛАГа проводит семинар «Поиск репрессированных родственников. С чего начать?» Подумала: возможно я что-то упускаю… надо съездить и послушать. Всё сложилось удачно, и я на семинаре. Слушаю, вроде всё знакомо, читано и перечитано про это. Но всё равно интересно, так как судьбы семейные у всех разные, совсем одинаковых поисков не получается. В конце семинара можно задать вопросы. Кратко рассказываю о поиске и о том, что в интернете только одно упоминание о нём без каких-либо подробностей. После семинара показала Марии, которая вела этот семинар, где я нашла имя прадеда. Договорились, что я ей пришлю биографическую справку на Бориса Александровича и ссылку, на следующий день по электронной почте.

13 сентября отправила в Центр документации Музея ГУЛАГа для Маша Лоцманова письмо со всеми данными. В ответ: «Я зацепилась за упоминание вашего прадеда на сайте «Мемориала». Это список людей, информация о которых хранится в архиве московского отделения «Мемориала». Связалась с архивистом Ириной Степановной Островской. Она проверила: самого дела у них нет, но есть очень подробная анкета по Франтову, которую лет 30 назад заполняла «сестра его жены», со слов Ирины Степановны.»

Мне захотелось бросится в архив прямо сейчас! Но, поговорив с Ириной Степановной, узнала, что она сегодня принять меня не сможет – у них заседание сегодня вечером.

– Вы знаете, кто такая Ирина Мартыновна Алексеева, которая заполняла анкету?

– Я думаю, что она сестра Галины Мыртыновны, которая была второй женой моего прадеда.

И она прочитала мне сведения, когда и где был арестован Борис Александрович, когда осуждён и где отбывал наказание. Оказалось, что его отправили в Коми, и там в лагере он умер от туберкулёза в 1943 году.

– Только лагерь указан с ошибкой, видимо, я такой не знаю. Но мы поищем. Да и данные, когда и от чего он умер мне кажутся странными, возможно, они не верные.– Будет трудно добраться до следственного дела в Узбекистане, там нет такого закона о репрессиях, как у нас. Но можно попробовать, если Вы захотите.

– Конечно я хочу попробовать!

Договорились, что я приеду к ней на следующей неделе. Сделаем копии документов и обсудим стратегию поиска. Возможно она попробует помочь наладить связь с той семьёй.

Но руки-то у меня чесались уже… Я попросила у Марии ссылку на базу исправительно-трудовых лагерей, про которую она накануне рассказывала. Нашла там лагерь похожий по звучанию и располагавшийся в Коми.

Написала своему двоюродному дяде Рогачёву Михаилу Борисовичу, члену Мемориала, который в Коми занимается репрессированными. Он попросил передать привет Ирине Степановне, которую знает лично, и обещал в понедельник отправить запрос в Информационный центр.

После поездки в Мемориал у меня в руках была копия анкеты на репрессированного, о которой говорила Ирина Степановна, и план дальнейших действий.

Артур Тлегенов мне подсказал актуальный адрес Службы государственной безопасности Республики Узбекистан, и в конце сентября я отправила им запрос на следственное дело.

В начале ноября я наконец-то получила ответ из МВД Коми, в нём говорилось: «Франтов Борис Александрович (так в документе), 1897 года рождения, уроженец города Тверь. Арестован 10 февраля 1938 года в городе Ташкенте. 14 мая 1939 года осуждён Особым совещанием при НКВД СССР за «недоносительство» (так в документе) к 8 годам лишения свободы. Прибыл в Локчимлаг 25 июля 1939 года, откуда – не указано. Умер 18 февраля 1943 года в лазарете Пезмогского л/п Устьвымлага.»

В этой справке подтвердились основные сведения, которые были указаны в анкете Мемориала. Значит прабабушка мне не точно сказала год рождения, а место рождения Бориса Александровича, может быть, она и не знала.

14 ноября меня в почтовом ящике ждало письмо из Узбекистана. По толщине конверта поняла, что ничего хорошего: «Архив Службы государственной безопасности Республики Узбекистан сведениями в отношении Франтова Бориса Александровича, 1897 года рождения, не располагает.«

В тот же день по электронной почте пришёл ответ из Коми. Я через e-mail отправила с обычными сканами документов о родстве, так как подумала, что делать нотариальные копии погожу — наверняка им что-то ещё захочется. И точно. Просят ещё и справку о реабилитации, а если её нет, то советуют обратиться в прокуратуру.

Что же дальше делать? Решила, что попробую на удачу отправить запрос в ФСБ Твери. Хотя мне и говорили, что вот если бы его судили в войну или позже, то да, надо было бы искать дело по месту рождения, а так не известно куда оно могло попасть. Ирина Степановна дала мне адрес ФСБ Тверской области и туда полетел новый запрос от меня.18 декабря – письмо от «tver» с темой «фсб». И не полслова – только вложение. Пока оно открывалась, я взмолилась: только бы не отрицательный ответ! Когда я вчиталась, была готова танцевать! Наконец-то! Оно нашлось!

Оказалось, что сдано на хранение в Тверской центр документации новейшего истории. Позвонила я туда, Людмила Николаевна, заведующая читальным залом, сказала позвонить во вторник: они проверят наличие дела и приготовят его к выдаче. И обрадовала тем, что я смогу бесплатно сфотографировать всё дело, если предоставлю им все копии документов о родстве.

После звонка во вторник, я уже в среду летела на Сапсане в Тверь. К открытию архива – я на месте. Рюкзак в камеру хранения в коридоре, заполнила все необходимые бумаги и вот оно: следственное дело моего прадеда!

В зале за всё время было человека три – сказываются приближающиеся праздники. Я спокойно расположилась, прочла дело, затем сфотографировала все страницы.